Hide
- А пакет у вас по чем?
- Три рубля, - Антону почудился оттенок презрения в голосе продавщицы.
- И пакет, - обреченно вздохнул он.
«Но герой у нас - парень не промах, бывший спецназовец. Русише фанстастик, мать его итить. Значит, голыми руками его не возьмешь, и киллер обломается со своими приемчиками».
Шагая к дому, Антон остановился перед BMW, припаркованной прямо на тротуаре. Справа обойти машину не представлялось возможным из-за грязи, а слева по мостовой сплошным потоком текла талая вода. Постояв пару секунд и оглянувшись по сторонам, Антон от души пнул бэху ногой в бампер, отчего та взревела в ночи, как раненый слон, и торопливо затрусил прямо по лужам в сторону подъезда.
«Вывернуть лампочку на этаже и ждать клиента на площадке между лестничными пролетами. Клиент выходит из лифта, опа – вчера лампочка горела, а сегодня не горит. И тут любой российский спецназовец, даже бывший, просто обязан всей своей больной печенью почувствовать опасность».
Антон усмехнулся. Кстати, неплохая фраза: «Русский спецназовец бывшим не бывает». Надо будет вложить в уста героя, чтобы со слезой так.
«Но одной лампочки мало, нужна еще какая-нибудь деталь. Чтобы накрывало читателя постепенно – саспенс там, все дела».
В тусклом свете уличного фонаря Антон набирал код на двери подъезда.
«Пусть будет запах. Табачный дым в лифте. Свои в лифте обычно не курят. Не факт, конечно, но героя насторожило».
Антон выгреб из почтового ящика бумажный спам и подошел к лифту. На индикаторе над дверью светилась цифра семь – его, Антона, последний этаж.
«Людка, шалава, - подумал он, нажимая кнопку вызова, - больше некому у нас на этаже по ночам шляться».
…Видимо, в человеческом мозге есть какой-то компенсатор, хранящий нас при сильных потрясениях от мгновенного безумия. Кабина уже несла Антона вверх, а он все еще пытался осознать причину панического страха, от которого у него вдруг начало покалывать в области копчика.
В лифте пахло табачным дымом. Необычным и дорогим. Курили не далее, чем пять-семь минут назад. Где-то в районе третьего этажа Антон осознал это, и тут уже его мозг, ускоренный адреналином, заработал как пентиум квадро.
«Людка не курит. Да и табак явно мужской. Старики из двадцать шестой? Никогда не видел, чтобы курили… Нет, смешно даже – сигареты дорогущие, судя по запаху. Да и сигареты ли вообще? Володька из двадцать пятой с женой и детьми три дня назад улетел в отпуск в Египет».
Проезжая шестой этаж, Антон пришел к выводу, что Людка завела нового хахаля. Эта мысль его немного успокоила, он глубоко вздохнул и улыбнулся своим писательским фантазиям…
Лампочка на этаже не горела. На шестом, судя по всему, тоже. Антон неуверенно шагнул из лифта, и через две секунды двери за спиной закрылись, погрузив Антона в полную темноту. Он немного постоял не шевелясь, давая глазам привыкнуть. Ниже шестого этажа свет в подъезде все-таки горел, и в его тусклом отблеске Антон наконец стал различать лестничную площадку. Он шагнул в сторону своей квартиры и бросил взгляд на лестничный пролет выше, где находился чердачный люк. Но там царил густой мрак. И в этом мраке кто-то был. Антон не чувствовал это, не видел или слышал – он это знал.
И тут Антон совершил то, чего позднее не мог объяснить с точки зрения рацио. Да никак он не мог этого объяснить. Вроде бы он вдруг забормотал не то детский стих, читанный когда-то давно, не то странную считалочку... Он не понимал смысла того, что говорил, не запомнил ни слова из этого стишка - только знал отчего-то, что нет сейчас для него ничего важнее слов, что сами собой лились из памяти...из памяти ли?
Бормоча свою странную молитву, Антон боком продвигался в сторону своей квартиры, нашаривая в кармане ключ. Затем в полной тишине он далеко не с первого раза вставил ключ в замочную скважину и дважды повернул, все это время ощущая, как тьма за спиной внимательно наблюдает за ним. И еще где-то там, в самом центре этой тьмы, Антон чувствовал маленький комочек свинца, готовый впиться в его позвоночник.
Он шагнул в квартиру, затворил дверь, громко клацнувшую язычком автоматического замка, и медленно сполз прямо на пол совершенно без сил. Только тогда он понял, что нижняя одежда на нем мокрая и холодная от пота.

2
«1.Желтов Антон Сергеевич (псевдоним – Анджей Вербицкий), 25 лет, писатель-фантаст, автор романов «Ураган» и «Призраки старой больницы» (все – в соавторстве с Вадимом Голодом). Холост. Прописан: г. Санкт-Петербург, Лиговский пр-т, 47, кв. 20. Предположительно, временно проживает: г. Москва, ул. Мичурина, 131, кв.28, моб.тел. +7 909 2313450
2. Голод Вадим, писатель-фантаст, автор романов «Ураган» и «Призраки старой больницы» (все – в соавторстве с Анджеем Вербицким)»

Гаррота криво усмехнулся, сложил коммуникатор и достал сигариллу из пачки. И за что он платит такие деньги этим компьютерным гениям? Информацию по Желтову он нашел самостоятельно, без помощи Интернета, взламывания баз данных и прочих хакерских штучек. Гораздо больше его интересовал Голод, по которому сведений не имелось никаких, кроме факта соавторства. Была у него, если честно, надежда, что хакеры раскопают про него хоть что-то – то, что он, может быть, упустил. Была надежда, да сплыла. Впрочем, есть еще миляга Анхель, для которого пресловутая иголка в стоге сена – детское развлечение…
Гаррота выпустил клуб ароматного дыма, задумчиво рассматривая обшарпанную железную дверь подъезда, освещенную лишь неверным светом фонаря. Дом номер 131 по улице Мичурина оказался старой, разваленной семиэтажкой недалеко от метро Пионерская. Единственным светлым пятном на двери выделялась панель простенького кодового замка. Еще вчера утром он без труда разгадал нехитрый шифр и совершил первую прогулку по подъезду – снизу доверху, с первого по седьмой этажи. Дело обещало быть совсем простым, но он ничего не делал без тщательной подготовки. Тим Лири тоже казался обычным работягой, мирно спивающимся в своем фургоне. Двое суток наблюдения и одна маленькая провокация показали, что его охраняет десяток агентов, а сам он прекрасно стреляет с обеих рук…
Мир твоему праху, Тимми.
Человека по прозвищу Гаррота здесь, в России, звали не иначе как Гарри. Это был, как говорится, легкий путь – полное имя Гарри занимало добрых две строчки печатного текста, да он и не горел особым желанием его разглашать. А в кругах, в которых он вращался в последнее время, очень хорошо знали, что такое «Калашников» и дистанционные детонаторы, но понятия не имели, что такое гаррота. Так что полное прозвище не прижилось.
Да он и не спорил. Гарри так Гарри.
Услуги Гарри стоили дорого настолько, чтобы избегать банальной уголовщины и обходиться одним-двумя заказами в год. Тем неожиданнее оказалось предложение, свалившееся позавчера ночью на его электронную почту. Неожиданнее и…подозрительнее.
Текст был краток. «Анджей Вербицкий, Вадим Голод, писатели» И сумма – его обычная цена по классу VIP плюс пятьдесят тысяч сверху. Он тогда хмыкнул и сразу же запросил в банке отчет о переводах – половина суммы пришла десять минут назад, счет отправителя зарегистрирован в Немецком Национальном Банке.
В общем, господа писатели кому-то крепко насолили. Ой, крепко.
Едва слышно загудел лифт в подъезде - кто-то вызвал его с первого этажа наверх. Гарри подождал, пока звук стихнет, глядя на циферблат часов: тридцать восемь секунд. Седьмой этаж. Вероятность того, что это клиент, близилась к стопроцентной.
Вчерашний день он убил на наблюдение за писателем и его соседями, а часть ночи – на опыты с лифтом и лампочками. С соседями повезло – одна квартира стояла пустая, во второй жила молодая женщина с грудным ребенком, в третьей обитала мирная стариковская пара. Ни собак, ни охранников. Это хорошо.
Антон Желтов, судя по всему, задумал новый роман. Он подолгу сидел у компьютера (Гарри даже через окно виден был девственно белый лист «Ворда»), временами принимаясь лихорадочно стучать по клавишам, и много курил, стряхивая пепел куда попало. Сигареты у него кончались дважды, и он торопливо выбегал в магазинчик на углу. Решение напрашивалось само собой…
Лифт поехал вниз. Гарри неторопливо затушил сигариллу и отошел от двери влево – там строители дома по непонятной надобности оставили очень удобный бетонный выступ. Он встал за него, уже ощущая в душе привычную пустоту Работы. Расслабленность и готовность ко всему…
Распахнулась дверь. Желтов спустился по ступенькам и быстро пошел к магазину, тщетно пытаясь обходить грязь и лужи. Гарри усмехнулся его торопливости, поймал еще не закрывшуюся дверь и вошел в подъезд. Остановился перед лифтом и нажал на кнопку костяшками кулака, чтобы не оставлять отпечатков. Работу в перчатках он презирал.
Только где-то этаже на пятом сознание отметило, что кое-что идет не совсем гладко. Окурок сигариллы в руке вовсю дымился. Это не лезло ни в какие ворота – он отчетливо помнил, как тушил ее о влажное железо двери. Галлюцинации? Неужели на старости лет он начал терять форму? Досадливо скривив губы, Гарри затушил окурок о ладонь. Боль помогает чувствовать себя живым и взбадривает. Не расслабляйся, киллер…
Выйдя на седьмом, он секунду вслушивался, что происходит вокруг. Смертные в квартирах словно замерли, предчувствуя беду. Отчаянно заплакал ребенок за одной из дверей. Ничего неожиданного; дети особенно хорошо чувствуют дыхание близкой смерти.
Хлопнула дверь внизу. Гарри подошел к стене, привстал на цыпочки и легонько щелкнул пальцем по лампочке. Свет погас. Загудел лифт внизу, и сразу же пошел тикать внутренний таймер: «Тридцать семь…тридцать шесть…»
Без остановки плакал ребенок за дверью.
«Двадцать пять…двадцать четыре…»
Ребенок смолк и зачмокал. Еда и забота кого-то большого и сильного – вот лучшее средство от страха. Люди век от века не меняются.
«Одиннадцать…десять…»
Гарри видел в темноте получше иной кошки, поэтому подняться на середину следующего пролета для него не составило никакого труда. Он спокойно ждал, считая секунды, ни о чем особо не думая, оставаясь лишь придатком к «Беретте» с глушителем, или, на крайний случай (если дойдет до ближнего боя), к стилету с отравленным лезвием. Да. В этой стране уже почти век как забыли, что такое отравленный нож…
«Три….два…один».
Лифт распахнулся, и Желтов вышел наружу. Что-то явно шло не так – писатель застыл как вкопаный, совсем не торопясь вернуться в свою конуру. Гаррота уже собрался стрелять прямо оттуда (жалко, конечно… скорее всего, придется добивать), как Антон вдруг сделал шаг и уставился прямо ему в лицо. Это был нонсенс, он не мог ничего различить – нетренированное человеческое зрение не может так быстро адаптироваться после яркого света! – однако смотрел прямо в глаза своему убийце, и лицо его не выражало ничего, кроме мечтательной задумчивости.
Гарри колебался не долее секунды, но писатель вновь его удивил. Хриплым и слегка надломленным голосом он произнес:
Лишь смолкнет детский плач
Как смерть покажет жало
Безжалостный палач
С отравленным кинжалом…
Вся концентрация полетела к черту. Гарри жил на этом свете достаточно долго, и давно уже вышел за рамки того убогого существа, которое называется «обычный человек», поэтому голову готов был дать на отсечение – это не совпадение. Антон не мог слышать, как плакал ребенок – лифт был еще достаточно далеко, да и не проникнуть в кабину таким слабым звукам. И конечно, тысячу раз «конечно», он не мог знать про отравленный кинжал. Гарри еще допускал, что Антон почуял убийцу – сам бы он почуял, к примеру – но, вкупе со всем остальным, количество непонятного в этом заказе явно превысило все допустимые нормы.
А Антон не замолкал:
Лишь темнота и рок
Хранят меня от худа
Да пара старых строк
Неведомо откуда…
Гарри видел, как он пытается попасть ключом в замочную скважину. На лице писателя дешевого чтива явственно проступал привычный киллеру смертный ужас, стирая то странное выражение, но эхо сказанных им слов еще гуляло меж лестничными пролетами.
Замок щелкнул, и Желтов ввалился внутрь. Гарри опустил «Беретту».
А потом сел прямо на ступеньки и прикурил сигариллу, больше ни от кого не скрываясь. Незачем… Достав из кармана коммуникатор, он набрал короткий номер.
- Ян? Доброе утро…у вас ведь там утро, если не ошибаюсь? Взаимно, взаимно... Ян, есть просьба насчет последнего банковского перевода, пришедшего на мой счет позавчера из Немецкого Национального…да-да, он самый. Будь добр, отошли всю сумму обратно. Да, уверен. Да, я знаю про проценты. Спасибо. До связи.

3
Настенные часы пробили два раза, начал звонить в пустой комнате и замолчал телефон, а Антон, как опустился со своим пакетом на пол, так и продолжал сидеть, прислонясь спиной к двери. Там, снаружи, было тихо. Только сначала ему послышался чей-то голос, произнесший две-три фразы. Он, холодея, весь обратился в слух, но за дверью снова стояла тишина. Как в могиле.
«Но за что? – думал он. – Неужели меня? Не стариков же пенсионеров и не одинокую медсестру районной поликлиники с младенцем на руках?».
Ну, а его-то, двадцатипятилетнего лоботряса, возомнившего себя писателем только потому, что удалось выиграть средней руки литературный конкурс, да и то не самому, а в соавторстве - за что?
Чуть позже пришел второй вопрос – почему? Почему он не выстрелил? А ведь он был там. На что угодно Антон готов был биться о заклад, что этот гад сидел на чердаке, держа палец на спусковом крючке. В конце концов, не выдумал же он все это? Не выдумал.
Антон поднялся и побрел на кухню. Не зажигая свет, он налил в стакан молока, отломил кусок ароматного хлеба и долго еще сидел, глядя на пустынный ночной двор.
«Завтра же на дачу, - думал Антон. – О доме никто не знает, оформлен не на меня. Наберу продуктов и забурюсь на сто первый километр. Ищите, гады. Надо только Вадима предупредить».
Антон прошел в комнату, плотно задернул шторы и включил компьютер. Привычное урчание старенького винчестера сразу как-то успокоило натянутые нервы. Он довольно долго раздумывал, рассказывать ли Вадиму в письме о сегодняшнем приключении или ограничиться коротким сообщением о том, что у него, Антона, неприятности, и он вынужден исчезнуть на некоторое время из сети. Все-таки, хоть они и были соавторами, выигравшими сетевой литературный конкурс одного из журналов фантастики, хоть и заключило издательство с ними контракт на следующую книгу, но в реале они так ни разу и не встречались. И что показательно, обоих это вполне устраивало. Оба были одиночками и вели замкнутый образ жизни. И все их общение до сих пор происходило единственным образом – по электронной почте. Они даже настоящих имен друг друга не знали, только псевдонимы.
Началось все чуть больше трех лет назад, когда Антон, к своему удивлению и досаде, обнаружил, что в сети у него есть двойник. Всем известно, как трудно в современном Интернете придумать себе оригинальный никнэйм. Регистрируете ли вы новый почтовый ящик, персонажа в онлайн-игре или создаете профиль на форуме – вы непременно сталкиваетесь с тем, что все более-менее приличные (и не очень) ники в данном сообществе заняты кем-то другим, что почтовый ящик anton1983@turu.ru уже существует, что некто Melkor давно флудит на этом форуме, а случайные казалось бы ФЫВА и ЙЦУК уже достигли в игре одиннадцатого уровня. И тогда вы приходите к выводу, что для дальнейшего существования во всемирной паутине вам совершенно необходим уникальный никнэйм, который никому, кроме вас, не придет в голову использовать, который вы не забудете через неделю и который к тому же будет хоть как-то отражать ваш сетевой имидж. Поэтому на самой заре своего существования в Интернете Антон придумал себе ник antonandanton, которым и пользовался без проблем. Пользовался до того дня, когда решил зарегистрировать персонажа в многопользовательской игрушке с пафосным названием «Бойцовский клуб». После того, как он заполнил все поля регистрационной формы, бездушный робот сообщил ему, что персонаж antonandanton уже существует. Его тогда, помнится, это жутко взбесило. Антон загуглил свой ник и обнаружил, что его сетевой тезка успел наследить на нескольких форумах. И что оказалось самым интересным, большинство из этих форумов являлись узкотематическими. Это были различные литературные сообщества. Поскольку Антон сам был законченным графоманом и периодически закидывал свои рассказы на различные сайты сомнительного литературного содержания, он заинтересовался настолько, что зарегистрировал все-таки в игре персонажа с каким-то нечитаемым ником и, посредством игрового форума, познакомился со своим двойником. Так началась их странная дружба и литературное сотрудничество.
Первый их совместный роман, выложенный в сети, наделал много шума не столько из-за своих литературных достоинств, сколько потому, что появился за пару месяцев до того, как синоптики сделали свое первое предупреждение о надвигающемся на юго-восточное побережье США апокалипсисе в виде урагана «Катрина». А действие их романа начиналось с того, что на Америку обрушивается ураган, который авторы назвали «Каролина». Правда, последствия стихийного бедствия в романе принимали гораздо более глобальные масштабы, в результате чего Россия становилась единственной мировой сверхдержавой. Роман был наивный, как Антон сейчас понимал, но снискал свою читательскую аудиторию. Некоторые даже стали поговаривать, что Вербицкий и Голод – это продолжатели великого дела русского фантаста Петухова. Оппоненты возражали, что, мол, господа с такими фамилиями не могут продолжать великое дело Петухова. В общем, на форумах шла вяло-агрессивная полемика. О них даже написала какая-то штатовская желтая газетенка, но на том все и затихло.
Второй роман они делали уже специально на конкурс, объявленный среди сетевых писателей «Миром фантастики». «Призраки старой больницы» получился мрачным, безысходным и, в целом, очень атмосферным текстом, смесью научной фантастики о виртуальных мирах и мистики. В газетах про них больше не писали, но зато они получили вторую премию. Это был прорыв. Через месяц на Антона вышло известное издательство с предложением, от которого он не стал отказываться. Вадима издательство найти не смогло, поскольку, кроме его писательского псевдонима, о нем ровным счетом ничего известно не было. Пришлось Антону самому по электронной почте рассказывать соавтору о свалившейся на них работе. Где-то через неделю из издательства сообщили, что литагент Вадима вышел с ними на связь. Сам Вадим объявляться решительно не хотел. Издателей это вполне устраивало, они решили сделать из них этакую литературную мистификацию – два соавтора, которых в реальности никто никогда не видел и не знает, и которые сами друг с другом не встречались. Маркетинговый ход, который себя оправдал – книга неплохо продавалась.
Сейчас Антон отправил письмо Вадиму, вкратце сообщив, что вынужден на неопределенное время исчезнуть из сети, потом подпер входную дверь тяжелым креслом, вытащенным из комнаты в прихожую, и улегся в постель. Правда, заснуть смог не скоро. Лишь когда часы пробили семь раз, тяжелый глубокий сон навалился на него.

Антон проснулся уже во второй половине дня. Наскоро перекусив и покидав в сумку самые необходимые вещи, он долго стоял перед дверью в прихожей, не решаясь выйти. Разум отказывался внимать собственным логическим доводам о том, что не будет убийца караулить в подъезде среди бела дня и, что если бы он хотел убить Антона, то сделал бы это минувшей ночью. Наконец, Антон решился, как можно тише открыл замок, обозрел лестничную площадку, метнулся к лифту и вскоре уже шагал к автобусной остановке, рассудив, что продуктами можно отовариться в поселковом магазинчике возле станции уже по приезду.
Когда он приехал на Курский вокзал, уже стемнело. Как назло, он угодил прямо в полуторачасовое «окно» между электричками нужного ему направления. Чтобы не мерзнуть на платформе, Антон зашел в здание вокзала. Когда ему надоела вокзальная суета, и наскучило разглядывать диски с порнухой в ларьке, он решил, что вполне может скоротать оставшиеся три четверти часа за чашечкой кофе в «Атриуме», возвышавшимся неподалеку от вокзала. Была и еще одна причина, по которой Антон решил сменить дислокацию. Ему хотелось проверить свои подозрения по поводу двух молодых людей, одетых нарочито невзрачно, подтянутых и спортивных, которые что-то уж долго перебирали книги в киоске неподалеку, пока он делал вид, что занят разглядыванием картинок на обложках DVD. Ну, никак они не походили на ценителей литературы.
Когда он чуть притормозил перед стеклянными дверями «Атриума», чтобы докурить и бросить окурок в урну, его подозрения превратились в уверенность. В отражении он поймал две знакомые уже фигуры, двигающиеся от вокзала к входу в торговый центр. Но он еще думал, что у него есть время, что он сумеет затеряться в многолюдье этого сверкающего стеклянного великолепия. Он думал, что они ждут удобного момента и места для нападения. Но, кажется, Антон недооценивал тех людей, которые пустили собак по его следу. Они не умели ждать. И времени у него не оставалось.
Перейдя на бег, двое неизвестных кинулись к замершему от неожиданности писателю.

4

- What’s up, doc? – гнусавя на манер Багза Банни, произнес Гарри в трубку. Это была маленькая смешная традиция, которую не хотелось нарушать. Ну и сигнал, что это действительно он.
- О-о, какие люди…для полноты картины не хватает только хруста морковки, - добродушно проворчал доктор Каррера. – И где тебя носило полтора года, спрашивается? Я уже начал волноваться!
- У меня такая работа, доктор, вы же понимаете…- сокрушенно вздохнул Гарри. Каррера понимающе усмехнулся.
Доктор Анхель Каррера был знаком с Гарри уже лет семь, и полагал его кем-то вроде Джеймса Бонда на испанской службе. За время их знакомства Гарри пришлось дважды вытаскивать этого безобидного толстяка из крутых передряг – один раз из Багдада, где его взяли в плен в надежде получить выкуп, и другой – из полугодового запоя, в который он впал, когда его жена и ребенок погибли в Америке во время стихийного бедствия.
В общем, доктор Анхель Каррера считал себя обязанным Гарри по гроб жизни. Чем тот время от времени и пользовался.
- Доктор, мне нужны ваши замечательные мозги! – улыбаясь краем рта, сообщил киллер.
- В смысле, тебе нужны мои мыслительные способности? – осторожно поинтересовался Каррера. – Или именно мозги?
- Тьфу на вас, доктор! – в сердцах сказал Гарри. Порой док испытывал некоторые проблемы с чувством юмора…или, наоборот, это у него самого не хватало пороху понять тонкую шутку интеллигента?
- Конечно, мыслительные способности. Вы мне здорово помогли с тем корейцем и его лабиринтом, помните?
- Это было несложно, - снисходительно отозвался Каррера. – У Пака было явно бедновато с фантазией, так что кнопка нашлась быстро.
- Ну, это только для вас несложно, - не согласился Гарри. – Я вот, например, так и не понял, в чем фокус. Но к делу, док. Вы знаете русский?
- Обижаешь, - оскорбился доктор. – Я читаю Толстого в оригинале. Более того, я сейчас в Москве, и общаюсь с коллегами исключительно по-русски…
- Так вы в Москве? – обрадовался Гарри. – Отлично. В таком случае, я собираюсь нагрянуть в гости и принести вам работу на дом…
…Всегда приятно наблюдать за человеком, который делает свое дело хорошо. Гарри сидел в гостиничном номере доктора, потягивая кьянти из пузатого бокала, и с восхищением наблюдал за тем, как тот работает.
Доктор математических наук, член-корреспондент Испанской Королевской Академии Наук дон Анхель Луис Каррера напоминал сейчас гончую собаку, взявшую след. Ноздри его раздувались. Материалы по двум писателям он просмотрел лишь мельком, а принесенные на всякий случай образцы их творчества (куцый покетбук и пачку листов, распечатанных на принтере) вообще отложил, целиком сосредоточившись на экране компьютера.
На мониторе творилась форменная свистопляска – с бешеной скоростью сменяли друг друга разные сайты, блоги, форумы, чьи-то фотографии… Каррера был широко известен в научных кругах своей почти нечеловеческой скоростью восприятия и обработки информации. «Человек-компьютер» - так звали его в Академии. Гарри прикрыл сразу заболевшие глаза.
- Ну что ж, - произнес «человек-компьютер» через некоторое время, откидываясь в кресле и снимая очки. – Знаешь, мне нравится эта задачка. Итак, мы имеем двух соавторов, про одного из которых известно все, а про другого – ничего. Их очень сильно хочет убить некто очень богатый…
Док налил из бутылки и сделал добрый глоток.
- Желтов-Вербицкий тут ни при чем, - продолжал он. – Это сразу видно. Он абсолютно безобиден, и шансы на то, что он перешел дорогу хоть кому-то, обладающему подобными деньгами – меньше одного к ста. Скорее всего, дело в Голоде. Он мастерски скрывается, этот Голод…быть издающимся писателем и так мало наследить в Интернете – это надо уметь. Видимо, есть причины. Дай-ка я взгляну, что они пишут…
Он брезгливо взял за корешок пеструю книжицу, которую Гарри купил по дороге у метро. Киллер снова поразился скорости восприятия Карреры – основное время в чтении у него занимало перелистывание страниц.
- Полная чушь, - резюмировал он через минуту, откладывая «Призраков старой больницы» в сторону. – Штамп на штампе, особенно злодей-доктор. Что у них там еще?
Листать неизданный «Ураган» он перестал где-то на середине пачки. Удивленно поднял брови, вернулся на пару страниц назад и стал перечитывать гораздо медленнее.
- Когда именно это было опубликовано? – наконец, отрывисто бросил он.
- В мае, - ответил Гарри. – Где-то в середине мая две тысячи пятого.
- Не путаешь? – как-то глухо спросил док. – Впрочем, ты никогда не путаешь…
- В чем дело, Анхель? – прямо спросил Гарри минут через пять, когда Каррера дочитал последнюю страницу.
- Здесь описывается история урагана «Катрина» и гибели Нового Орлеана, - сказал доктор, наливая себе еще. Рука его слегка подрагивала. – Описывается в подробностях, которые не были известны СМИ. Только тем, кто там был. Например, этот полицейский на крыше… и семья самоубийц…я-то это все знаю, я там был, и Луиза с Хосе…там…
- Я знаю, - тихо сказал Гарри. Анхель залпом выпил и сразу же налил еще.
- Тормозните, док, - мягко попросил Гарри. – Еще ничего не ясно. Получается, Голод был в Новом Орлеане? Желтов-то точно из России ни ногой…
- Ты что, не понял еще? – резко спросил Каррера. – «Катрина» была летом две тысячи пятого. В августе. А роман вышел в мае. ДО нее, понимаешь? Так что, отсюда у тебя начинается полная мистика…удачи, агент Малдер.
И он залпом опрокинул бокал в рот.

В Африке живет змея, которая охотится весьма любопытным образом. Свешиваясь над водой, она кончиком морды рисует на ней круги – будто бы что-то упало или просто села мошка. Глупые рыбы наперегонки несутся к поверхности - прямо ей в пасть…
Весь остаток вечера Гарри «рисовал круги». Он заказал на имя Антона Желтова билет на самолет до Канады. Он дал команду хакерам взломать его почтовый ящик и оставил в папке «черновики» сообщение с текстом «До свидания. Я больше не вернусь». Разместил в сети объявление о сдаче квартиры Антона со следующей недели…
Расчет был прост. Заказ на убийство соавторов никто не отменял, а значит, и методы их поиска у новых убийц будут те же самые. Голода не найдут, но найдут Антона, намылившегося в далекие заграницы буквально послезавтра. Так что – завтра его будут брать. Скорее всего, живым, чтобы вытрясти сведения о Голоде. Впрочем, возможно, что и мертвым… Но все равно – акция будет проводиться в спешке, на импровизации, и это дает неплохой шанс ее сорвать. И даже, в идеале, взять языка и с его помощью выйти на заказчика. И уж точно - наладить контакт с Желтовым.
- Кто-нибудь может сказать мне, зачем я в это ввязываюсь? – риторически вопросил Гарри, наблюдая в бинокль за шторами в окне писателя. – Что, кроме чистого любопытства, мной движет?
Никто не ответил – крыша была пуста. Он фыркнул, закурил сигариллу и стал ждать, что же будет первым - высунется из своей норы Антон или гости захотят нанести ему визит. Впрочем, ждать долго не пришлось – буквально через минуту Антон с тощим рюкзаком вышел из подъезда.
…Хвост за Желтовым он заметил только на подходе к вокзалу. Похоже, его здесь ждали. Хотя от самого дома Гарри вел его один, он готов был поклясться. Маячок на одежде? Откуда? Философски отметив очередную странность этой и без того богатой на всякую непонятицу истории, киллер глубоко вздохнул, освобождая мысли для предстоящей Работы.
…Наверное, со стороны это выглядело достаточно обыденно. По крайней мере, в начале. К какому-то парню с рюкзаком подбежали два крепких мужика, и, показав удостоверение, взяли под локти и куда-то повели. Обычная история рядом с вокзалом, разве что мужики в гражданском. Ну, значит, человеку не повезло попасться уголовке, там вообще шутить не любят. Вяло отбрыкивающегося парня вывели из «Атриума» к машине, возле которой стоял третий в гражданском, и вот тут началось форменное кино.
Третий запустил руку в карман, и на лице его вдруг отразилось некоторое недоумение. Он захлопал себя по карманам и даже обернулся, явно что-то ища.
- Здравствуйте. По-моему, вы что-то потеряли, - вежливо сообщил ему смуглый незнакомец, словно из воздуха возникая рядом и протягивая на ладони предмет, похожий на электробритву с парой торчащих иголок.
- Действительно, - ошеломленно сказал третий, протягивая руку. Предмет был тем самым, что он тщетно искал у себя в карманах. – Странно…
Больше он сказать ничего не успел, потому что незнакомец ткнул электродами шокера прямо ему в ладонь. Мужик, словно Тайсоном ударенный, перелетел через капот машины и приземлился где-то за ней.
- Salud, amigos! – заявил Гарри двум громилам, тащившим Антона к машине. Те, впрочем, уже отпустили его, лихорадочно вытаскивая пушки из-под одежды.
- Твою мать, ты кто такой вообще? – просипел один из них, стриженный настолько коротко, что щетина на его щеках, казалось, непосредственно переходит в прическу.
- Я несу добро и справедливость во имя Луны! – без тени сомнения заявил Гарри, для убедительности подняв палец. - Я Сэйлор Мун!
Пистолеты он выбил всего одним мощным взмахом подкованного ботинка. Щетинистый кинулся на него в боксерском клинче, но Гарри, ничтоже сумняшеся, вонзил стилет ему прямо в темя. Шетинистый коротко всхлипнул и мешком рухнул на ухоженный асфальт парковки.
Последний уже бежал что есть духу – в «Атриум», где побольше народу, где можно затеряться в толпе… Пуля из «Беретты» догнала его, когда он пронесся сквозь услужливо разъехавшиеся двери комплекса. Сбив шаг, громила с разбега въехал в залитую светом витрину «Л'Этуаль» и покатился внутри, обрушивая стойки с дорогим парфюмом…
- Ходу, - кратко бросил Гарри. Легко подняв жертву собственного шокера, он закинул ее на заднее сиденье машины. Антона пришлось усаживать на переднее почти насильно – он не слишком-то еще соображал после всего пережитого.
- З-зачем? – выдавил он, когда они выруливали на Земляной. – Зачем тебе я?
- Потому что, - усмехнувшись, ответил Гарри. Он и сам не очень понимал.

5

Однажды в детстве отец купил Антону книгу рассказов. В самой середине книги имелся брак – при переплетных работах несколько листов были пропущены. Обиднее всего, что брак пришелся на самый захватывающий момент самого интересного рассказа. Предыдущая страница заканчивалась на том, что герой заходит в темный дом и оказывается один на один с неким таинственным злом, затем шла вклейка с иллюстрацией, а следующая страница начиналась уже фразой из середины другого рассказа: «Мальчику сказали, что в банке сидела большая зеленая жаба». Антон переворачивал эту страницу много раз в надежде, что продолжение чудесным образом появится. Возможно даже, что именно тогда в нем и родилась потребность писать самому.
И сейчас у Антона возникло и не покидало его ощущение, что он снова переворачивает ту страницу, и из одного рассказа попадает сразу в другой, про жабу в банке. Вот была его жизнь, с яичницей по утрам, с одинокими прогулками по парку, с книгами, с Интернетом… А сейчас началась другая, тоже его, Антона, жизнь. Только началась она не сначала, и где-то посередине не хватало нескольких самых важных листов. И теперь какой-то тип в дорогом костюме, который только что спокойно уложил трех ментов, везет его по Садовому кольцу. Антон осторожно покосился на правильный профиль незнакомца. Тот продолжал внимательно следить за дорогой.
- Дай мне твой мобильник, - неожиданно сказал он с едва уловимым акцентом.
- Что? – не сразу сообразил Антон.
Незнакомец повернул к нему свое смуглое лицо и вперил взгляд темно-синих глаз прямо, как показалось Антону, ему в переносицу:
- Give me your fucking cell, - повторил он почему-то по-английски, жестко выговаривая слова.
Антон еще только соображал, что ему сказали, а его рука уже тянулась в карман за мобильным телефоном. Забирая у него старенький Siemens и выкидывая его в окно, незнакомец улыбнулся:
- НЛП. Неплохая штука - примитивно, но действенно… Ты хоть представляешь, кому в вашей стране под силу менее чем за день поставить на отслеживание координаты мобильного телефона? – незнакомец снова бросил короткий изучающий взгляд на Антона. – Кстати, я тебя попрошу об одной вещи. Поройся в карманах нашего пассажира.
Антон мысленно отметил слово «нашего», и это его немного успокоило – значит, они вместе, они заодно. Он повернулся и принялся неумело обыскивать тело человека на заднем сиденье. Словно в ответ на это, в кармане у того завибрировал мобильный. Минуту спустя и эта трубка полетела в окно под колеса другим автомобилям. Сразу после этого незнакомец развернул машину, и они поехали по Садовому в обратную сторону.
- Лучший способ убежать от охотника – двигаться ему навстречу, - подмигнул он недоуменно смотревшему Антону.
Антон очень хотел спросить незнакомца, кто он такой и какого черта вообще происходит, но вместо этого задал другой вопрос:
- Кому?
- Que? – переспросил тот не то по-итальянски, не то по-испански.
- Кому в нашей стране под силу менее чем за день…
- О, - понял незнакомец, улыбнувшись, - ФСБ. А эти трое - думаю, чистильщики. Но не опытные, нет. Возможно, их первая работа, дипломная…
- То есть как - дипломная? – поразился Антон.
Незнакомец пожал плечами:
- А что тут такого? В любой спецслужбе есть отдел зачистки. И этой работе, естественно, обучают. А после обучения сдают экзамен, как в любом университете. – Он повернулся к Антону и подмигнул. – Представляешь свою смерть в качестве чьего-то диплома, Антон?
Дальше они ехали молча. Антон вдруг понял, чем отличалась его первая жизнь от этой второй, начавшейся менее суток назад. В той жизни не было смерти. Точнее сказать, она была, но Антон не ощущал ее присутствия. Но вот, по вине пьяного переплетчика, в книге его судьбы был допущен брак - один рассказ оборвался на самом интересном месте, потом была вклеена картинка, за картинкой с середины начинался другой рассказ. А на картинке была Смерть.
Продолжая размышлять, Антон машинально открыл бардачок и заглянул внутрь. Уже ничему не удивляясь, он взял то, что лежало там поверх всякого хлама, которым обычно набиты бардачки автомобилей. Незнакомец за рулем тоже бросил быстрый взгляд на эту штуку, потом заинтересованно посмотрел на Антона и едва слышно присвистнул. Антон держал в руках карту с изображением тринадцатого аркана Таро, внизу которой красовалась недвусмысленная надпись: «XIII. Mors».
Смерть.

Они очень вовремя оказались на этом пустыре между двумя остовами пятиэтажек, предназначенных на снос - пассажир на заднем сиденье начал приходить в себя. Они остановились возле покосившегося столба, на котором сидела угрюмая ворона. Незнакомец выбрался из машины, открыл заднюю дверцу и наклонился в салон.
- Антон, - сказан он очень спокойно, но таким тоном, что у того мурашки побежали по спине. – Я хочу, чтобы между нами было полное взаимопонимание в одном вопросе. За тобой сейчас охотится бригада профессиональных убийц, в распоряжении которых имеются такие средства, о существовании которых ты и понятия не имеешь. А главное, за ними поддержка государственной власти. По сути, они и есть государственная власть. И я в данный момент – твой единственный шанс выжить. Ты понимаешь это?
Антон медленно кивнул.
- Я хочу, чтобы ты сказал это. Антон?
- Да, я понимаю это.
- Отлично, - прокряхтел незнакомец, вытаскивая и взваливая себе на плечи тело с заднего сиденья. – Жди меня в машине, я вернусь через полчаса.
И он зашагал со своей ношей в подъезд пустого дома.
За время ожидания Антон несколько раз включал и выключал радиоприемник, выходил из машины, разминая ноги, и успел выкурить две сигареты. Вернулся незнакомец минут через двадцать. Один. Он как-то устало опустился на водительское сиденье, оперся руками о руль и какое-то время молчал, глядя в темноту за лобовым стеклом. Затем он достал плоский серебряный портсигар, извлек оттуда сигариллу и закурил, глубоко затягиваясь (Антона передернуло от запоздалого страха – он узнал запах этого дорогого табака). Все так же глядя в пустоту перед собой, убийца вдруг заговорил:
- Меня зовут Гарри. И я убиваю людей. Обычно за деньги, но иногда за идею. – Он посмотрел на дорогие наручные часы. – Шестьдесят семь часов назад я получил заказ на физическое устранение тебя и твоего соавтора Вадима Голода. Девятнадцать часов назад я отказался от заказа и перевел аванс обратно заказчику. Четыре часа назад тебя приказали захватить живым, но без сознания, и привезти в какую-то клинику в Светлогорске.
Гарри посмотрел на несостоявшегося клиента и очень проникновенно спросил:
- Скажи мне, Антон, куда ты собирался ехать с Курского вокзала?
- Н-на дачу, - чуть заикаясь, выдавил из себя Антон.
- А где находится дача?
- Под Купавной.
- И как часто ты там бываешь?
- Да частенько, - пожал плечами Антон. – Раз в две недели наведываюсь дня на три-четыре.
- Очень хорошо, Антон. А теперь будь добр, опиши мне подробно, как добираться от станции до твоего дачного дома? Представь, двери электропоезда закрылись за тобой, ты стоишь на платформе. Куда ты идешь дальше?
Антон уже набрал было воздуха, чтобы ответить на этот простой вопрос, но вдруг волна паники накрыла и затопила все его сознание. Он вдруг понял, что не знает ответа. Более того, он отчетливо осознал, что ни разу в своей жизни не был на подмосковной станции Купавна. В глазах у Антона потемнело и, возможно, на несколько мгновений он потерял сознание. В себя он пришел от того, что Гарри своими железными пальцами сильно, до боли, сжал ему плечо.
- Нет никакой дачи в Купавне, Антон, - мягко проговорил он. – Нет, и никогда не было.
Они помолчали.
- Карамба! – выругался Гарри. – И как прикажете искать этого Голода?
- Не надо…искать, - хриплым чужим голосом ответил Антон. – Я - Голод…



6

Нечасто встретишь в наших широтах черных ворон. У нас они обычно другие - неопрятно-темные с серыми крыльями, вечно растрепанные, вечно копаются в помойках, и нет в них решительно ничего мистического. А эта была хороша. Антрацитово-черная, огромная, мрачно-торжественная… Хоть картину пиши. «Ворона на столбе». Холст, масло…или лучше темпера, да.
А вот Антон представлял из себя картину скорее забавную, хотя и слегка неприятную. Гарри нечасто приходилось иметь дело с шизофрениками, поэтому он с брезгливым интересом наблюдал, как Антон борется с волнами чужой памяти, накатывавшими на него.
Пора было уже сматываться – пусть даже на машине и нет маячков, но на московских дорогах стоят видеокамеры (не все о них знают, но Гарри меньше всего относил себя к этим самым «всем»). Однако он решил дать Антону время прийти в себя. Не на руках же его нести, действительно…
Писатель стоял, упершись руками в столб и зажмурив глаза. Ему было явно плохо. Пару раз его вырвало куда-то под ноги, а один раз он внезапно упал на спину и захрипел; Гарри встал было уже оказывать первую помощь, но Антон, как подброшенный, вскочил в прежнюю позу. Порой он принимался говорить и даже кричать что-то хриплым голосом – видимо, это и был Голод. Что-то про Дашу, про каких-то санитаров, про смерть, смотрящую сверху…
Гарри посмотрел вверх – черная ворона даже не шелохнулась. Ветер гнал по небу целое стадо косматых облаков, и их неопрятные брюха едва не касались крыш. Если Смерть и смотрит сверху, то ей, наверное, ничего не видно.
- Антон, Вадим, нужно уходить, - позвал он. – Определитесь на время, кто главный, и двигаем отсюда. Слышишь меня?
Антон, кажется, услышал. Он выпрямился и кивнул, а потом, качаясь, подошел к двери машины. Тут силы его оставили, и он почти повис на ней, снова бормоча какую-то невнятицу.
- Нет, - мягко произнес Гарри. – На машине мы не поедем. Машину надо бросить.
- Не надо бросать, - сказал вдруг Антон обычным голосом. – Зачем? Нас не найдут.
- К сожалению, найдут…и очень быстро – возразил Гарри, вглядываясь в проем между домами. Сирен слышно не было. Впрочем, это не Лос-Анджелес, тут подъедут тихо и незаметно, предварительно рассадив снайперов по крышам. Он бы, по крайней мере, сделал именно так. Что ж, судя по всему, Антона все же придется нести…
Он повернулся и невольно скрипнул зубами. На лице Желтова снова гуляла та же мечтательная полуулыбка, что и в их первую встречу на лестничной площадке. Уже не вися на дверце, а слегка опираясь на нее, как оратор о край трибуны, он произнес:
Смотри, незримый купол
Стекло прочней стены
Спасет меня от кукол
На нитках Сатаны!
Гарри, подняв бровь, наблюдал за Антоном. Что-то в этом роде они уже проходили…
Лицо писателя вдруг неуловимо изменилось – скулы словно сами собой заострились, глаза прищурились, лицо стало хищным. Хриплым голосом Голода он сказал:
А кто уже за кругом
И смерть несет в руках
Сыграйте-ка друг с другом
В пятнашки на курках!
Чутье Гарри сработало быстрее сознания – как обычно во время Работы. Он упал на землю и откатился за машину раньше, чем раздались выстрелы. По пустырю заметалось отраженное домами эхо. Протянув руку, он отломал зеркало заднего вида и осторожно выставил его вверх, осматривая окрестности. Антон спокойно стоял на месте, вертя головой.
- Ага, вон один! - сказал он, указывая в сторону далекой многоэтажки. Гарри повел зеркалом в ту сторону и увидел, как с крыши медленно валится крохотная фигурка человека.
Сзади послышался глухой шлепок. Гарри мгновенно перекатился вдоль машины, разворачиваясь, готовый стрелять по любой мишени. Впрочем, таковой не нашлось. Лишь возле стены стройки оседала цементная пыль над еще одним упавшим. Рядом валялась СВД со свернутым оптическим прицелом.
- Больше нет, по-моему, - спокойно сказал Антон и захлопал себя по карманам. – Слушай, одолжи сигарету? Я свои где-то того…
- Нет, - отрезал Гарри, поднимаясь с земли. – Давай-ка лучше проясним один момент. Скажи мне внятно, кто ты такой?
- Я? – удивился Антон. – Ну, я…я…
Как и ожидал Гарри, все спокойствие и мечтательность с лица Антона словно ластиком стерли. Он с удивлением, переходящим в ужас, посмотрел на труп снайпера у стены, потом на Гарри.
- О Господи…Что со мной было? Это вы его?
- Вот как, значит, - задумчиво пробормотал Гарри. – Нет, это не я.
Он подбросил зеркало вверх и навскидку выстрелил. Зеркало разлетелось на куски, и сразу же раздался невыносимый, огромный, рвущий перепонки звон. Антон, зажав уши, упал на колени. Гарри, усмехнувшись, достал сигариллу. Повисев в воздухе несколько томительных мгновений, ужасный звук стих.
- Что это было? – спросил окончательно ошеломленный Антон, не отводя рук далеко от головы – на всякий случай.
- Это? Стеклянный невидимый купол, которым ты окружил нас, чтобы не добрались враги, - сказал Гарри, чиркая зажигалкой и вольготно располагаясь на багажнике машины. – Как там было: «Смотри, незримый купол, стекло прочней стены». Помнишь?
- Я? Окружил? – в тягостном недоумении переспросил Антон.
- Именно ты, - подтвердил Гарри. – Еще в нашу первую встречу на лестничной площадке ты читал стишки. Именно из-за них я тебя не убил, и это неспроста, как я сейчас понимаю. Хотя можно было догадаться и раньше, конечно – стоило узнать о твоих романах…
- При чем тут наши романы? – голосом близкого к истерике человека спросил писатель.
- Ты до хрена напортачил, Антон, - проговорил Гарри, сбивая пепел с сигариллы. – Неудивительно, что за твою голову дают такие деньги.
- Я не нарушил ни одного закона! – жалобно закричал Антон. – Я обычный писатель!
- Именно что – писатель. Но не обычный. Видишь ли, твои творческие фантазии имеют нехорошую привычку сбываться. Твой первый роман вызвал ураган «Катрина», унесший сотни жизней. Второй, как я подозреваю, спровоцировал появление какого-нибудь врачебного концлагеря с маньяком-доктором во главе. На лестнице ты заставил меня не стрелять, сейчас ты заставил двух снайперов убить друг друга…и сделал купол. Обычные дела обычного писателя, не правда ли? Кроме того, у тебя раздвоение личности. Подозреваю, что тоже неспроста…
- Правильно подозреваешь, - хрипло сказал Голод и хищно улыбнулся Гарри. – Эта размазня Желтов и понятия не имеет, какая сила нам досталась. В отличие от меня. Ненавижу уродов-америкосов, я бы им еще три «Катрины» подбросил и ядерную бомбу на закуску!
- Как считают врачи, психически ненормальные люди часто обладают особыми способностями, - продолжал Гарри, флегматично покачивая носком ботинка. – В общем, все более-менее понятно. В вашем ФСБ работают люди, которые по долгу службы читают даже такую дрянь, которую вы пишете. И эти люди тоже умеют складывать два и два. Противник ты достаточно серьезный, чтобы нанять киллера – с одной стороны, не подставляются свои люди, с другой - результат будет примерно тот же. Ведь мы работаем практически одними методами… Не получилось у меня – задействовали тех, кто был под рукой, но уже с приказом захватить живым.
- Немного не складывается, - возразил Голод, сплевывая под ноги. – Тебе нас заказали, а не велели захватывать. Почему?
- Я в мозгах у них не копался, - пожал плечами Гарри. Почудилось или нет – рядом со стройкой мелькнула проворная тень и пропала? Вряд ли почудилось... – Скажи мне лучше, что будем делать дальше? Ситуация-то патовая.
- Знаешь, это не ФСБ, - сказал Голод тихо. – Это круче. Гораздо. Не знаю, как ты, а я всем телом чувствую гневный Взгляд сверху… на меня смотрит тот, кто не терпит, когда его толкают под локоть. Когда меняют нити событий и обрывают жизни по своему усмотрению. Как «внешний наблюдатель» в квантовой физике – экспериментатор, который одним своим присутствием меняет результат эксперимента.
- Опять бредишь? – поинтересовался Гарри, снова взглянув в небо. Облака все так же текли справа налево, подгоняемые незримым бичом ветра. Ворона на столбе лениво переступила лапами. Ей сверху были отлично видны двое странных людей – один, высокий и смуглый, спокойно дымил сигаретой, другой, щуплый и нервный, грозил кому-то кулаком. Еще ей явно была видна тень смерти, накрывшая обоих. Вороны, в отличие от людей, знают толк в тенях.
- Но я не сдамся! – между тем яростно выкрикивал щуплый. – Я к чертям переверну этот мир, и никакие убийцы меня не остановят! Америку – под корень! Европу – под корень наполовину! Россию – частым ситом! Сколько людей мечтают наконец-то сбросить пиндосовское ярмо, чтобы жить самим по себе! Мои слова – закон, и я говорю – пусть каждый…
Он осекся на полуслове, глядя на расплывающееся на груди красное пятно. Смуглый опустил длинный пистолет
- За…что? – отчетливо спросил Антон, упав на колени.
- Не люблю я быть пешкой в чужих играх, - сообщил ему Гарри. – У меня, знаешь ли, своя.
Он поднял «Беретту» и выстрелил Антону в висок. Контрольный в голову – как и положено….
С тихим звоном лопнул купол. Ворона, каркнув, снялась со столба и спикировала на труп. Киллер пожелал ей приятного аппетита и, особо не торопясь, пошел в сторону многоэтажки.
Гарри ни на секунду не сомневался в правильности того, что он сейчас совершил. Он все тщательно взвесил и принял решение, как принимал его десятки раз до этого. Но почему-то его не оставляло ощущение, что он совершил ошибку – маленький просчет, о котором в дальнейшем ему еще придется пожалеть.
«Я держал в руках ключ к реальности, - думал Гарри, - и добровольно отказался от него. Я сломал и выбросил его, чтобы он не достался никому. Этот мир – слишком призрачная вещь, он подобен сну в жаркий полдень. И единственное, что здесь по-настоящему реально – это смерть, которая охотится за каждым из нас. Только смерть делает все вокруг настоящим. Она и есть единственный внешний наблюдатель».
Что-то вдруг заставило его обернуться.
Ворона аккуратно доставала какой-то предмет клювом из нагрудного кармана Антоновой куртки. Гарри вгляделся – это было что-то бумажное. То ли визитка, то ли…
Лишь только шагов через десять он понял, что это было. Карта Таро с надписью «XIII. Mors».
Больше оглядываться он не стал.

Hide

- Киров, ты меня слышишь?

- Повторите еще раз, пожалуйста. – вяло отреагировал Алексей.

- Мля, ты в последнее время на дауна стал похож! Я говорю работать надо лучше! Креативней! Слышал такое слово?

- Только что слышал. Вы, по-моему, сказали…

- Ты че, не выспался что ли? - главред подошел к кофе-машине и наполнил чашку. - Будешь?

- Нее… Куда на этот раз?

В последний раз в поисках креатива Алексей внедрился в банду золотой молодежи - отмороженных студентов. От нечего делать богатенькие отпрыски московской элиты развлекали себя гопстопом. Неделю Алексей провел среди асоциальной молоди, а потом скрылся, оставив после себя только статью о современных забавах новорусских недорослей. Шеф, не долго думая, пустил ее на первую полосу. Отчего газета заняла призовое место по количеству исков и обвинений в клевете. Но потом все нормализовалось: Алексей получил солидный гонорар, уважение коллег и кучу угроз; шеф довольный ходил по офису, приговаривая:

- Давно на нас не лили столько говна! Вот это я понимаю – коричневый пиар! Хыр-хы-хы! Вот дибилы…

И теперь снова понадобился креатив. Алексей заранее чувствовал себя плохо.

- Тенденции нынешних реалий таковы: гламурные трахи, нарики и прочая богемная говношушара среднего читателя конкретно задолбали. Сейчас куда ни плюнь – везде интеллигенция. Общество становится гуманнее! Понимаешь?

- Нет. Повторите еще раз, пожалуйста.

Главред выругался.

- Короче, нужен взгляд изнутри. Изнутри клиники для дуриков.

- Иди в жопу.

- Что?! – шеф обернулся и уставился на Алексея.

Алексей поздно спохватился. Иногда он думал вслух и ничего не мог с этим поделать. Но, на такие случае имелась беспроигрышная тактика.

- Что что?

- Что ты сказал?! – шеф покраснел от гнева.

- Я? – Алексей удивленно посмотрел по сторонам. – Я молчал…

- Ты меня за дурика держишь? – не успокаивался главред.

- В смысле?

К счастью, шеф был эмоциональным человеком, и отходил также быстро, как и заводился.

- Поместим тебя в чистенькую подмосковную больничку, на стационар, при Институте Клинической Психосоматики. Ты не кривись! Почти на курорт едешь! Знаешь, сколько там знаменитостей мозги себе вправляет?

- Нет. Расскажите, пожалуйста.

- Короче, уже все готово. Проведешь там журналистское расследование и голову заодно подлечишь. Только не засри задание, как Сергеев!

В больницу Алексей поступил поздним вечером, отметившись у дежурного врача, который и проводил его в палату… Да, № 6. Чеховым Алексей не увлекался, но в приметы уже начинал верить. Почти курорт оказался не таким манящим, каким описал его шеф. Обычная больница, воняющая лекарствами и процедурами.

Лежа на белоснежной койке, Алексей смотрел в темноту и думал, почему он все-таки согласился. Деньги? Нет. Хотя… Хотя точно нет, не деньги. Не хватало чего-то. Какой-то удовлетворенности. Вот и сунулся. На самом деле, в креативе он нуждался гораздо больше, чем шеф и вся его газета. Алексей терял вкус к жизни: его уже мало что радовало или печалило. Он просто шел из непонятного откуда в неизвестное куда. Вдруг вспомнился Сергеев – бывший сотрудник по работе – уехал в командировку, а оказался в психушке. Говорят, серьезно головой тронулся. Сердобольные коллеги почти две недели обсуждали этот случай: мол, как не повезло парню – молодой, в расцвете сил. Сидит тихонько в углу, пускает слюни, и ничто его не заботит. Еще не понятно, может, и повезло…

«Ну-с, больной Киров Алексей Владимирович, что у нас?» - сам к себе обратился Алексей. «А у нас кратковременная память то есть, то на попе шерсть…» - Алексей начал прокручивать в голове заученные симптомы, историю болезни и легенду.

- Серый? – обратился к Алексею один из обитателей палаты.

- Не, Леха.

- Серый, я ж вижу! – настаивал голос с соседней койки.

- Тебе виднее… - согласился Алексей.

Портить завязывающиеся отношения не хотелось, к тому же не известно, где в этой клинике держат буйных. В памяти всплыл бородатый анекдот: «Леха проснется, а голова в тумбочке…».

- Серый, до утра ты должен определиться, - шептал голос, - Ты с нами, или с ними!

- Я, конечно же, с вами! Только до утра могу забыть – у меня с головой проблемы. Так что не обижайся, как тебя звать-то?

- Было бы у тебя с головой все в порядке – ты бы тут не лежал! Я что, дурак по-твоему? Зови меня Гришей.

- Гриша, а вы – это кто? – Алексей включился в работу.

- Мы, Леха, днем – простые больные, но ночью тут все по-другому… - интригующе прошептал Григорий.

- Гриш, мне в принципе все равно, но ты определись – мне на Леху отзываться, или на Серого?

- Леха, ты теперь не серый, ты – темный!

Опачки! А это уже интересно.

- Почему темный?

- Потому что они – светлые! Мы против них, значит мы – темные! – Григорий смачно зевнул. – Устал я сегодня, нужно выспаться. Потом поговорим, когда наши придут.

Алексей осмотрелся и только сейчас подметил, что в палате еще три явно заселенные койки, но кроме него с Гришей никого нет.

- Гриш, ты завтра напомни, пожалуйста, что я темный. У меня проблемы с памятью…

- Не переживай. Память мы тебе восстановим! Спи, давай!

- Ага… - к своему удивлению, Алексей послушно повернулся к стенке и заснул.

Выбравшись за территорию клиники, он интуитивно шел к высокому холму, с растущим на вершине дубом. Тихую майскую ночь освещала бледно-желтая луна. Странное беспокойство вдруг охватило Алексея. Слишком тихо. Даже ветра не слышно. Взобравшись на вершину холма, он осмотрелся. Внизу виднелись очертания серого больничного корпуса. С другой стороны дачный поселок. И только пустырь с исполинским дубом не тронут. Чего спрашивается, поперся сюда посреди ночи? Внезапно волна страха проползла по спине Алексея. Он обернулся и замер. В метре от него, возле дерева, стоял человек. Мужчина. В больничной рубахе и коротких штанах. Бледная кожа, сухое лицо, тусклый взгляд из впалых глазниц. Мужчина вышел из тени дерева. Тоскливый лунный свет упал на незнакомца. Никогда раньше Алексей не испытывал такого ужаса, как в этот момент.

- Ты… ты… ты… Как здесь? – с трудом прошептал Алексей.

Сергеев протянул руку. В сжатой ладони виднелся клочок бумаги. Внезапный порыв мощного ветра окутал поляну белесым облаком тумана. Сергеев затрясся, шагнул вперед, еще сильнее вытягивая руку с запиской. Но облако серебристого тумана поглотило его. Сергеев пропал. Нависло напряженное молчание. В зловещей тишине слышалось биение сердца. Каждый удар нагнетал невыносимый, панический ужас. Не в силах пошевелиться, парализованный страхом Алексей закричал:

- Нееееееееееееет!!!

Подскочив и ударившись о тумбу, Алексей упал, растянувшись на полу. Затем снова вскочил. Лучи утреннего солнца заливали палату, весело освещая четыре заспанных мужских лица, изумленно уставившихся на Алексея. Один из мужчин, усатый, щекастый и лохматый здоровяк, повернулся к другому, и Гришиным голосом пробурчал:

- А ты говорил – симулянт! Посмотри на него – он же настоящий псих! Леха, ты че разорался?

Холодный пот тоненьким ручейком стекал по спине. Жуткий страх из сна постепенно рассеивался. Алексей вспомнил свою роль.

- Где я? Кто вы такие?

Лысый, к которому обращался Григорий, прищурившись, посмотрел на Алексея.

- Теперь вижу – не симулянт. Он – засланный.

- Точно, у него же на лбу все написано! – сказал третий, жилистый, с длинным носом и прической, похожей на злобного ежа.

- Что я здесь делаю? – продолжал Алексей, стараясь не смотреть на лысого.

- Леш, ты в зеркало глянь – и все вспомнишь! – с хитрой ухмылкой посоветовал Григорий.

Алексей попятился к умывальнику. Посмотрел в зеркало. «Леха – темный!» - гласила зеленая надпись у него на лбу. Гогот четырех глоток девятым валом прокатился по больничному отделению. «Леха – идиот!» - подумал Алексей. Внезапно лысый коротко крикнул:

- Отбой, ща инквизиторы налетят!

Все быстро улеглись, укрылись и захрапели. Все, кроме Алексея, который потерянно смотрел на двух огромных волосатых санитаров, вошедших в палату. Белые колпаки с красным крестом подчеркивали квадратные черты заспанных медбратьев. На их недовольных лицах застыл немой вопрос.

- Я… я ничего не помню… - только и смог сказать в свое оправдание Алексей.


Помещенный в обитую матрасами звуконепроницаемую комнату, остаток утра Алексей провел в смирительной рубахе. К своему удивлению он совсем не злился. Ни на кого. Ему даже нравился такой поворот событий. Новая жизнь водоворотом захватила, завертела, втягивая в самую пучину больничного бытия. Он здесь меньше суток, а уже столько всего случилось: чудовищный сон; пациенты, походившие на кого угодно, только не на психов; помещение в изолятор. Такими темпами и с ума сойти не долго.

Дверь в комнату открылась, и вошел врач в сопровождении двух санитаров.

- Доброе утро, больной! Как вы себя чувствуете? – спросил доктор – мужчина средних лет, с обычным лицом и ничем не выделяющейся внешностью. И только цепкий взгляд прищуренных глаз сканировал Алексея, проникая в самые отдаленные уголки его личности.

- Хреново. Где я?

- А какие у вас есть соображения по этому поводу?

- Кажется, у меня были соображения, но я их забыл…

- Борисыч, больной вполне адекватен. Вы чего сюда человека заперли? – обратился врач к одному из санитаров.

- Так орал на всю больницу… - пожал плечами Борисыч.

- У него приступы кратковременной амнезии. Ты бы не орал, если вдруг проснулся непонятно где?

- Откуда мне знать какие у него приступы? – насупился Борисыч. – Может он от зеленых чертиков убегал…

- Твоя правда. – немного подумав, ответил врач. - Действительно не мог знать. Значит, сделал как положено. Кстати, о зеленых чертиках – больной, что за каллиграфия у вас на лбу?

Алексей поморщился, изображая умственное напряжение. Потом улыбнулся и радостно прокричал:

- Я вспомнил! Все вспомнил!!! Это мне Гриша, вчера на память записал! Сработало! – и Алексей радостно запрыгал по комнате, выкрикивая: - Ура! Получилось!!!

Врач спокойно подождал, пока Алексей наскачется, а затем пригласил его к себе в кабинет. Борисыч вопросительно посмотрел на доктора, но тот заверил санитара, что все в порядке.

Прогулявшись по длинному коридору до двери с табличкой «Заведующий отделением профессор Г.Г. Глюк», Алексей словил себя на мысли, что все это не случайно.

Усадив пациента напротив своего рабочего места, доктор Глюк плюхнулся в кресло и монотонным, но цепляющим как багор голосом, заговорил:

- Ну-с, Киров Алексей Владимирович, с вашей историей болезни я ознакомился. Почти классический случай, за исключением одного но: память ваша до сих пор нестабильна. Что странно: вроде уже полгода прошло, как вы на сноуборде в сосну въехали, а память ваша, как я уже сказал не стабильна… Да не чешите вы его! Только раздражение пойдет. С мылом почаще мойте – и к вечеру лоб заблестит как новенький.

- Спасибо за совет. Доктор, вы мне поможете?

- А как же. Это мое призвание. Но результат будет, только если вы сами захотите излечиться! – доктор Глюк деловито откинулся на спинку кресла.

- Да вы просто не представляете, как сильно я хочу! Но до тех пор, пока не забуду…

- Алексей, память – очень загадочное явление, очень. Чтоб вы знали – человек запоминает более девяносто пяти процентов поступившей в его мозг информации. И это доказанный научно факт! Без преувеличения можно сказать – все, что мы видим, слышим, чувствуем и думаем - откладывается у нас в голове! Весь фокус в том, чтобы вспомнить. Есть множество способов для развития этого волшебного процесса. И для начала каждый день вам необходимо напоминать себе, как сильно вы хотите обрести память, обрести себя. Твердите это до тех пор, пока воспоминания бурным потоком не хлынут из глубин вашего подсознания! – доктор Глюк говорил так убедительно и с таким пылом, что Алексей подумал – будь он действительно болен, то сразу бы исцелился.

- Но как я…

- Очень просто. Я выдам вам стикеры, на них вы будете писать «зацепки» - те основные слова, которые облегчат вам вспоминание. Также я выделю колоду карт – будете запоминать в течении двух-трех минут расклад, затем отвлекаетесь, а еще через две-три минуты пытаетесь вспомнить. Сделаем томографию и энцефалограмму. Обязательные процедуры. Что-то среднее между иглоукалыванием и электрошоком. Да не бойтесь, пошутил я! – довольный доктор Глюк аж засиял.

- А уколы будут?

- Куда ж без них? Три раза в день липопротеиновая сыворотка адренокортикотропных гормонов. В переводе на человеческий язык – это вроде витаминов для мозга. Самое забавное – поступать они будут через задницу… Ну, я хотел сказать внутримышечно. Пока все. Возвращайтесь в палату. В одиннадцать – обследование и процедуры. Так что не пропадайте никуда!

- Да кто ж меня выпустит из… больницы?! – удивился Алексей.

- А вас кто-то держит? У нас не закрытое учреждение, работаем только с расстройствами памяти и психики. Я вижу, вы думаете, будто в дурдом попали? – хмыкнул доктор Глюк.

- Можно идти? – уклонился от ответа Алексей.

- Идите. И стикеры возьмите!

- А… спасибо!

Все шло по накатанной. Алексей с шефом, после долгого консультирования со знакомым врачом остановились на таком диагнозе, лечение которого никак не скажется на здоровье молодого журналиста. «Единственное – либидо у тебя заиграет как у молодого жеребца!» - предупредил врач: «Как никак – гормонами лечить будут». Ну что ж, у каждой профессии свои издержки. По словам этого же врача, раскусят Алексея недели через две, не раньше: «После серии тестов и повторной томографии даже средний психиатр поймет, что перед ним здоровый симулянт…» Правда, немного беспокоили слова лысого. Может, просто совпадение? В любом случае надо быстрее выяснять, где здесь держат знаменитостей.

Вернувшись в палату, Алексей принялся писать зацепки. Гриша сотоварищи молча и увлеченно наблюдали за своим новым соседом.

- Лех, а че ты делаешь? – не выдержал Григорий.

- Зацепки для памяти. По ним она будет карабкаться из глубин подсознания навстречу моему «Я».

- Сразу видно – Глюк поработал. – констатировал лысый.

- Даааа… Глюк – дохтур серьезный! – согласился Гриша.

- Между прочим, я вспомнил вчерашнее. – сказал Алексей, - Но могу забыть. Гриша, я тебя запишу. Только фамилии не знаю…

- А зачем тебе фамилия? – подозрительно спросил Григорий. – Ты лучше так запиши: усатый – Гриша, лысый – Паша, носатый – Александер, а седой…

- Виктор Константинович. Можно просто – Виктор. – представился молодой, но уже седой мужчина, с тонкими, правильными чертами лица. Голос у Виктора был мягкий и шершавый, но чувствовалась в нем уверенность и сила. Алексей понял – Виктор Константинович главный в этой палате.

- Понятно. А вы как сюда попали?

- Здесь, Леха, у каждого свои тараканы в голове. – уклончиво ответил Григорий. – Ты пиши, не отвлекайся.

Стикеры много времени не отняли. Решив сначала колоть Григория, Алексей пригласил его на завтрак. Несмотря на то, что Гриша казался словоохотливым, на интересующие вопросы он так и не ответил, ловко переводя разговор на другие темы. Возвращаясь после трапезы в палату Алексей столкнулся с Глюком.

- Ну-с, больной, пройдемте на обследование!

Спустившись на второй этаж, Алексей с доктором прошли по очередному длинному коридору со множеством дверей.

- Нам сюда. – доктор Глюк остановился, открыл дверь и жестом пригласил войти.

В центре просторной комнаты стояла большая металлическая капсула. На стенах крепились мониторы и какие-то датчики. Возле окна - стол с компьютером, за которым сидела молодая миловидная медсестра. Увидев вошедших, она отвлеклась и поздоровалась.

- Добрый день, Гавриил Гавриилович! - ее черные волосы, аккуратно собранные в хвост, подчеркивали глубокие голубые глаза и пухлые губки. А белый приталенный халат выгодно округлял стройную фигуру. Девушка посмотрела на Алексея и очень мило улыбнулась. – И вам добрый день, Алексей!

Волна возбуждения пробежала по его телу. Хм, что же будет, когда начнут колоть ту липопротеиновую хрень…

- Откуда вы знаете мое имя?

- А вы в зеркало смотрелись? – и девушка улыбнулась еще раз.

- А… Точно! Это мои соседи по палате народной медициной балуются…

- Такс, голубки, потом поворкуете! – грубо вмешался Глюк. – Вот вам, больной, халат. Переодевайтесь, весь нательный металл сдаете Светлане, и ложитесь сюда! – доктор указал на капсулу.

Алексей покорно оголился, втягивая живот и выпячивая грудь, лег в капсулу. Подошедшая Светлана помазала ему виски прохладной и вязкой жидкостью. От прикосновения ее рук по телу пробежали мурашки. Затем Светлана приклеила какие-то датчики. Когда она наклонялась, Алексею удалось получше разглядеть вырез, скрывавший ее молодую грудь. Увидев его нескромный взгляд, Светлана слегка покраснела и поспешила к компьютеру.

- Такс, больной. Сейчас этот хитроумный аппарат погрузит вашу голову в свое металлическое чрево и проведет доскональное исследование. Поэтому вы не дрыгайтесь. А лучше – закройте глаза и расслабьтесь. – сказал Глюк и включил томограф.

Капсула загудела, внутри зажглась яркая лампа – хитроумный аппарат заработал. Алексей закрыл глаза.

Большой дуб раскинул свои ветви-щупальца по сторонам, словно пытаясь схватить кого-то. В тусклом желтом свете луны листья дерева отсвечивают кроваво-коричневым цветом. Тишина. Только пульс бешено стучит. Внезапно из тени дерева вышел Сергеев. В его впалых глазах застыло отчаяние и немая мольба. Он протягивает руку, в сжатой ладони торчит записка. Тут же налетает мощный порыв ветра, принося с собой серебристый туман. Сергеев дергается и пропадает, растворяясь в нем. А потом страх. Жуткий, невыносимый, пронизывающий. Сейчас случится ужасное!

- Нееееееееееееет! Неееееет!!!

Алексей конвульсивно изогнулся и с силой ударился головой о магнитную дугу томографа. На глаза навернулись слезы. Кричащий Глюк схватил стонущего Алексея за ноги, пытаясь вытянуть из капсулы. Перед тем, как потерять сознание, перед глазами мелькнула подбегающая Светлана.

- Леха! – чей-то настойчивый голос вытягивал его из бездны невесомости. – Лех! Очнись!

С трудом открыв глаза Алексей увидел склонившееся над собой щекастое усатое лицо массивного мужчины.

- Где я? – простонал Алексей. Голова жутко болела и, казалось, вот-вот расколется от частых ударов пульса.

- Че, опять амнезия?

- Кто вы?

- Мда, похоже, он серьезно долбанулся! – усатый нахмурился. – Пойду, скажу Глюку, что Леха оклемался. Александер, посмотри за ним!

- Да куда он денется? – раздался чей-то голос сзади.

- Не кричите… - прошептал Алексей.

- Причем тут денется? Ты проследи, чтобы он башкой не бился! – усатый встал и вышел.

К кровати подошел лысый мужчина, внимательно посмотрел на Алексея, и произнес:

- Да парень, вот теперь у тебя действительно проблемы.

Hide
Успеть схватить кусок пожирнее, влезть на насест повыше, клюнуть ближнего, нагадить на нижнего, обласкать того, кто смог забраться ещё выше. Быстрее, быстрее, быстрее!.. Какие уж тут звёзды!
А потом, оказавшись у последней черты, эти люди удивляются: вроде столько всего сделали, вроде столь многого достигли, вроде жизнь удалась – дети выросли, внуки живы-здоровы, карьера была, что надо – так почему же на душе пусто и горько?
Пролетев всю жизнь по левой полосе, забыв про красный свет и прочие правила, то и дело выскакивая на встречку, люди поражаются тому, что кроме бешеной гонки и отборного мата в адрес соперников, им нечего вспомнить. Где ехали, что видели – Бог его знает… Не до этого было. Поди остановись на обочине или хотя бы снизь скорость – мигом схарчат. Нет-нет, конечно, надо передохнуть, обождать отставших родных и друзей… но не сейчас. Потом. Да-да, позже. Может быть, завтра…
Алексей усмехнулся – мысли опять побежали по давно наезженному кругу. Круг. Вечер. Конец старого дня и начало нового. Ещё один оборот. Нет ничего, что заканчивалось бы совсем, исчезало бесследно, или рождалось из пустоты. У всего есть свой исток. А то, что кажется финалом – на самом деле старт для чего-то другого.
Змея, кусающая себя за хвост.
Правильный символ.
Когда-нибудь и новенький это поймёт. Как раньше понял он сам. Правда, ему помогли. Ну так ведь и неофита никто не оставит один на один с его сомнениями и тревогами.
Молодой ещё парень медленно встал, подошёл к окну, положил руки на низкий подоконник. Месяцев этак восемь назад ему казалось – жизнь закончена. Не для кого и не для чего продолжать топтать землю. Вокруг одно дерьмо, и с каждым днём его становится всё больше и больше.
При этом Алексея нельзя было отнести к неудачникам. В кармане – свежий диплом престижного института, дома в папке – контракт с солидной фирмой, которая приметила студента и захотела, чтобы он приносил пользу именно ей. Да и личная жизнь не сказать, чтобы на нуле была. Пусть большой и чистой, да к тому же взаимной, любви не наблюдалось, но и в одиночестве тосковать не приходилось.
Однако парню все эти блага стали до одного места. Ежедневно наблюдая вокруг себя толпу суетящихся, пробивающихся, работающих локтями людей, – неужели про них можно сказать «себе подобных», ужасался он – выпускник всё глубже погружался в безысходное отчаяние. Скакать по телам, пытаясь дотянуться до самой увесистой грозди бананов, ему было противно.
А как жить по-другому, он не знал. Точнее, знал – но в этом мире рыцари без страха и упрёка уже давно обесценились и перестали пользоваться спросом.
Тогда-то, пытаясь заполнить пустоту в душе, Алексей увлёкся сетевыми играми. Развлечением для офисных работников, домохозяек и подростков, которым некуда девать свободное время – так он поначалу считал.
Но уже вскоре былой скептицизм уступил место неподдельному интересу и увлечённости. В этих виртуальных мирах рыцари ещё жили, и их даже уважали. Правда, хватало и подонков, а также обычного для реальной жизни быдла – тупого и жадного, готового жить по каким угодно законам или вовсе без них, лишь бы набить брюхо больше других. Но если бы не было этих – то не нужны были бы и рыцари.
Парень сам не заметил, как одна из игр стала забирать себе всё его свободное время. Зато это заметили его родные и друзья. И в то время, как персонаж по имени Индра покорял всё новые и новые высоты, над его хозяином сгущались тучи.
Разговоры родителей с сыном о вреде постоянного пребывания в Интернете ни к чему не привели. Тогда был продан компьютер. Сын пожал плечами – какой смысл спорить и ругаться? – и нашёл неподалёку от дома Интернет-кафе.
И тут его родителям попалась на глаза статья в газете. О клинике доктора Менгелева в Светлогорске и тех успехах, которых он уже достиг. Решение было принято очень быстро.
«Лёша, это для твоего же блага, поверь!» - Парню вспомнились слова матери. Она, кажется, думала, что сын будет изо всех сил сопротивляться – или втихую выкинет какой-нибудь фокус. Например, сбежит по дороге в Светлогорск. А Алексей о таком и не думал. Зачем – если пациентам можно выходить в Интернет? Да и вообще, то, что ему рассказал о клинике заместитель Менгелева по телефону, парня вполне устраивало. А хотят лечить – ну пусть попробуют. Даже интересно…
Алексей улыбнулся. Кто мог тогда предположить, чем закончится его поездка в Светлогорск? Да никто. Ну как можно было представить себе, что именно там, в клинике, он узнает о своём истинном предназначении?..
- Алексей, как зовут твоего персонажа в «Бойцовском клубе»? – Менгелев внимательно смотрел на нового пациента.
- Индра.
- Индра… Знаешь, кто это?
Алексей замялся. Имя, которое он в итоге выбрал для своего персонажа, как-то раз попалось ему в Интернете. Кажется, речь в той статье шла об Индии. Он не запомнил, о чём именно рассказывал автор – но вот имя почему-то осталось в памяти.
- Это древний бог. Ведийская мифология. Индусы. Самый могущественный среди своих собратьев. Нечто вроде Зевса у греков. Правда, потом, когда индийцы вознесли на престол Брахму, Вишну и Шиву, Индра, так сказать, усох. – Менгелев скрипуче рассмеялся. И, резко оборвав смех, впился взглядом в Алексея. – Но всё ещё можно вернуть назад, можно вернуть, да.
Алексей недоумённо смотрел на доктора.
- Нет, я не брежу. И с ума не сошёл, можешь мне поверить. – Тому не составило труда догадаться, о чём думает парень. – Иди, Алексей, иди. Обустраивайся. Скоро ты сам всё поймёшь. И тогда мы решим, что делать дальше.
Свежеиспечённый пациент покинул кабинет доктора в изрядном смятении. Он присел на одну из лавочек в больничном парке, и попытался разобраться в сказанном. Ничего не вышло. Правдоподобного объяснения последним словам Менгелева не находилось.
А вот то, что его персонажа – да нет, его самого в «Бойцовском клубе»! – зовут так же, как могущественного бога, доставляло удовольствие.
Там, на лавочке, его и нашёл один из сотрудников клиники. Необходимо было пройти осмотр – как и любому другому новому пациенту. В том числе, у Алексея сняли электроэнцефалограмму мозга – по крайней мере, так ему объяснили назначение прибора в одном из кабинетов.
Ночью он вскочил на своей постели и едва не свалился с неё. «На тебя моя надежда, воин! Помоги мне вернуть мою мощь – и ты узнаешь, какова благодарность Индры!» - голос крупного мужчины с тёмно-рыжими волосами, бородой и усами продолжал звучать у него в ушах.
Посидев и выкурив прямо в постели пару сигарет, Алексей махнул на всё случившееся рукой. Мало ли, что присниться может. Тем более, после такого разговора с Менгелевым.
Но следующей ночью сон повторился. Почти что. Разве что потусторонний гость был несколько более настойчив.
Индра пришёл и на третью ночь. И на четвёртую. Стал спрашивать Алексея, почему тот ничего не делает.
И он пошёл к Менгелеву.
- Вот как? – Сказал тот, выслушав пациента. – Я же тебе говорил – всё ещё можно вернуть назад. Думаешь, это просто сон?
Алексей пожал плечами – у него не было готового ответа. Иначе с чего бы он попёрся к доктору?
- Понимаешь, в чём дело, Алексей… - Протянул Менгелев. – Самое мощное оружие человека – его вера. Только надо научиться правильно его использовать. Вот этим, собственно, я и занимаюсь.
Он посмотрел на парня. Усмехнулся.
- Почему люди добиваются успеха, Алексей? Потому, что верят в него. Грызут землю, ошибаются, падают – но встают и берут своё в конце концов. Вот ты, наверное, веришь, что в своём «Бойцовском клубе» станешь сильнейшим. Будешь диктовать свои условия остальным. И всё свободное время тратишь на достижение этой цели.
- Нет. – Алексей помотал головой. Удивился сам себе – почему это он решил ответить доктору? – но продолжил: – Я верю в другое.
- Во что?
Парень помолчал. Рассказывать о своих убеждениях незнакомому человеку? С другой стороны – это же доктор.
- В справедливость. – Наконец сказал он. – В то, что… что даже сейчас ещё есть место для рыцарей чести. Что не всё измеряется суммой в конверте.
- То есть, ты видишь себя – только не подумай, что смеюсь над тобой! – этаким Дон-Кихотом? Защитником слабых и угнетённых?
Алексей немного подумал – и кивнул.
- Достойный путь. – Менгелев ободряюще улыбнулся. – Мало кто выбирает его. А ты думал когда-нибудь, что боги тоже могут быть слабыми и угнетёнными?
Алексей удивлённо уставился на доктора.
- Вижу, что не думал. А зря. Вот взять этого самого Индру. Был самым могущественным богом. Но потом люди от него отвернулись. Стали воздавать почести другим. А что есть сила бога? Это вера в него. Нет веры – нет силы. То есть, делал он добро, делал – а его потом, как вы, молодёжь, говорите, кинули. Теперь, выходит, дело за тобой.
- А я-то здесь при чём?
- Как при чём? А снится он кому? А чьё имя носит твой персонаж? Неужели не понимаешь?
- Н-н-нет…
- Нет? Ну, тогда иди, погуляй пока. Не готов ты ещё. Поиграй, подумай. Как что-то начнёшь понимать – приходи. – И Менгелев, оборвав разговор, вышел из кабинета…
Прошло ещё недели три. Всё это время Индра продолжал посещать Алексея во сне с завидной регулярностью. Парень ещё пару раз приходил к доктору – но тот не сообщил ему ничего нового. Впрочем, вскоре после последней встречи вдруг сам вызвал к себе. И предложил пройти обследование при помощи какой-то сложной аппаратуры. «Это поможет тебе увидеть и понять!» - только и сказал Менгелев. Алексей, который к тому времени окончательно одурел от своих снов и размышлений на тему «Что бы это значило?», согласился.
Аппарат чем-то походил на томограф – парню сразу же вспомнилось, как ему лет шесть назад делали томографию мозга после серьёзной травмы.
Сколько времени заняло обследование, Алексей так и не понял – в какой-то момент он жутко захотел спать, и вырубился прямо в томографе. Что удивительно – Индра ему почему-то не приснился.
Проснулся он уже в своём коттедже. Посмотрел в тёмное окно – похоже, уже наступила ночь.
На душе было спокойно. Вопросов не осталось. Алексей, наконец, понял, в чём его предназначение. Вернуть в мир Индру.
Как это сделать, он себе на тот момент представлял плохо. Но был уверен – Менгелев сможет ему помочь.
И доктор действительно помог.
- Вот, Алексей, смотри. Это – концентратор веры. Так я его называю. Сейчас ты один. И мало что можешь сделать. Но когда вас станет больше, этот аппарат превратит вашу веру в силу, которая поможет Индре вернуться. Ты мечтал помочь угнетённым? Теперь ты можешь это сделать!
Алексей кивнул. Он был рад – наконец-то его жизнь обрела смысл. Однако парню не давал покоя один вопрос.
- Но как мне убедить остальных? Как помочь поверить?
- Хорошо, что ты думаешь об этом уже сейчас. Ищи, Алексей, тех, кто как и ты, защищает добро. Защищает справедливость. Рассказывай им. Но не торопись. Оступишься – сам знаешь, куда попадёшь.
- Ну да, в психбольницу.
- Это в лучшем случае. А в худшем – сочтут сектантом. Но ты не бойся, - Менгелев положил парню руку на плечо. – Ты умён, и добьёшься своего. А если что – я помогу. Так вот, если вернуться к тому, как убедить других в своей правоте. Уже сейчас твоя вера даёт Индре достаточно сил, чтобы он хоть ненадолго, но мог появиться в нашем мире. И его сможешь увидеть не только ты. Его увидит и ещё один человек – тот, кого ты будешь держать при этом за руку. И так далее. Понимаешь меня?
Алексей хмыкнул. Прямо сказка какая-то – показать волшебный дворец, взяв за руку. Чем это поможет-то?
Менгелев недовольно нахмурился.
- Не веришь? А зря. Впрочем, ты прав – я ведь ещё не всё тебе дал, что хотел. Вот, держи. – Он протянул Алексею маленькую коробочку. – Носи это на теле. И не забывай заряжать аккумулятор. Самому тебе это устройство уже бесполезно – ты способен увидеть Индру и без него. А вот остальным – пригодится. Ещё есть вопросы?
Вопросов больше не было. Теперь Алексей был спокоен и уверен в себе. Его миссия – вернуть Индру. У него есть всё, что для этого нужно. Главное – вера. Вера, и никаких сомнений.
Менгелев внимательно взглянул на него и удовлетворённо кивнул.
- Ты готов, Алексей. Иди. А когда наберёшь достаточно соратников – возвращайся вместе с ними. Я буду ждать. Ты, конечно, мог бы остаться здесь – но сам видишь, пациентов у меня немного. Поиск нужных людей среди них – дело долгое. Да, ты, наверно, хочешь узнать – зачем это мне самому?
Алексей не хотел. Ему было всё равно. Помогает доктор – и хорошо. Делает доброе дело. Индра его отблагодарит. Богу лучше знать, чего нужно Менгелеву. Но из вежливости парень кивнул – всё же без этого доктора где бы он был сейчас.
- Я – учёный. И давно хочу доказать, что вера способна на всё. Когда люди это поймут, они смогут исполнить свои желания. А я им в этом помогу – как помогаю тебе. Конечно, не всем помогу – только тем, чьи намерения чисты. – Торопливо добавил Менгелев.
Алексей снова кивнул…
С того дня, когда он покинул клинику, прошло уже около полугода. Их, Детей Индры, стало уже двадцать девять человек. Людей разного возраста, социального положения, пола, объединяла одна цель: вернуть своего бога.
Змея, кусающая себя за хвост. Простенькая татуировка на запястье. Напоминание о том, что в конце скрывается начало. В смерти таится жизнь. А также о том, что враг Индры, однажды уже побеждённый им – змей Вритра – тоже может вернуться. Ведь есть люди, склонные возносить хвалы Злу. Значит, надо быть вдвойне осторожным, и спешить. Спешить, чтобы Индра возродился раньше Вритры и успел стать достаточно сильным.
Он звонил Менгелеву – не пора ли уже всем Детям приехать в клинику? Однако доктор сказал, что двадцать девять – это маловато, чтобы по-настоящему вернуть бога. Нужен как минимум ещё один человек.
И вот, кажется, их наконец-то должно было стать тридцать. Новенький – Артур – был очень похож на всех Детей Индры. Такой же искренний, верящий в Добро, открытый. Правда, первые беседы с ним результата пока не дали. Он всё говорил о какой-то угрозе, о том, что надо срочно действовать, пока не станет слишком поздно. Впрочем, напрямую не объяснял – видно, всё же ещё не очень доверял новым друзьям. Алексей думал – это потому, что Артура кто-то раньше обидел недоверием – недостатком веры.
Он улыбнулся. Здесь новенькому не придётся разочароваться. Вскоре он поймёт это сам. Возможно, даже сегодня – когда все Дети Индры соберутся вместе.
Ждать оставалось немного – назначенный час уже был близок. Алексей прошёлся по квартире. Вроде всё готово. Он ощупал коробочку сквозь рубашку.
Сел за компьютер. В голове мелькнула мысль – «Бойцовский клуб»? Парень покачал головой. Игры хороши, когда в реальной жизни нет настоящего дела. А у него оно есть.
Алексей пододвинул поближе микрофон. Ещё есть минут десять – как раз хватит для очередной записи в дневнике.
- День сто семьдесят третий. Особенный день. – Сказал он. – Да, особенный. Нас всё ещё двадцать девять… пока что. Но есть Артур. Сегодня мы постараемся убедить его. Я помогу ему. Я возьму его за руку – как делал раньше. Он увидит Индру. О, Индра стал сильнее. Ведь мы верим в него! Может, даже не понадобится этот аппарат доктора Менгелева. Нас уже двадцать девять – когда мы сливаемся разумами, это сила! Артур увидит – и станет нашим братом. Станет одним из Детей Индры. Тем, кто вскоре вместе с Ним начнёт войну против Зла.
Алексей помолчал немного.
- Главное – успеть. Доктор Менгелев сегодня звонил мне. Впервые за эти полгода. Он был обеспокоен. Не знаю, чем, не сказал мне. Просил как можно скорее найти тридцатого. Говорил, что если будет такой человек, то он, Менгелев, сможет помочь нам убедить нового брата в истинности наших слов. Неужели он тоже так сильно верит в Индру? Он хороший человек, почему бы нет.
- Очень познавательно, надо сказать. Прямо таки дух захватывает. – Раздался мужской голос позади Алексея. Парень вздрогнул и обернулся. На его любимом кресле сидел смуглый мужчина и курил сигариллу.
- Да ты продолжай, продолжай – не обращай на меня внимания. – Махнул рукой незнакомец. – Всё равно рассказывать-то придётся.
Алексей снял руку с клавиатуры и потянулся за мобильником.
- А вот этого не надо, парень. Я только-только прикурил – не хотелось бы прерываться. Руки ломать, телефон отнимать – надо же хоть изредка от насилия отдыхать.
Мужчина широко улыбнулся – и Алексей ощутил, как по лбу скатилась капля холодного пота. Улыбка была какая-то… мёртвая.
- Страшно, да? Ничего, это порой полезно. Спасает от последствий ненужного геройства. Кирилл! – Вдруг громко крикнул мужчина. – Заходи, уже можно.
Алексей услышал, как открылась входная дверь. Закрылась. В коридоре раздались шаги, и в комнату зашёл парень. Алексею его лицо показалось смутно знакомым.
- Ага, привет! Вот и снова встретились. Да ты не переживай – нам от тебя немного надо-то.
- Кирилл, не спеши. Немного – это раньше было. – Мужчина усмехнулся. – Наш гостеприимный хозяин уже успел немало интересного поведать… правда, не догадываясь, что у него есть внимательный и благодарный слушатель. А теперь вот замолк. Ты не помнишь такого доктора – Менгелева?
Кирилл медленно кивнул – и с явным интересом уставился на Алексея.
- Вот-вот, оказывается, он его знает. Так что у нас теперь две цели – Артура отсюда вытащить, и вот его разговорить. Ну, или как-нибудь по-другому сведения раздобыть. Как подручный сам знаешь кого, у меня хорошо получается вызывать на откровенность людей… В общем, раз Артура пока ещё нет, предлагаю начать со второго вопроса нашей повестки дня.
Мужчина с удовольствием потянулся. Неторопливо встал – перетекая из одной позы в другую, словно вода из одного сосуда в другой. Алексея снова прошиб холодный пот – он кое-что понимал в том, как двигаются по-настоящему опасные люди.
- Ты не потей, не надо. – Добродушно сказал гость. – Я не люблю этот запах. Он такой… как там это говорят сейчас, Кирилл? Ах да, не гламурный. Ты лучше посторонись – думается мне, что в твоём компьютере не меньше полезных сведений, чем у тебя в голове. И железяка эта – в отличие от тебя – уж точно не будет совершать ненужных телодвижений.
Алексей инстинктивно вцепился в клавиатуру. Потом дёрнулся – выключить, скорее выключить системный блок! Пусть потом взламывают!
- Ну ведь просил же – не надо. Нет, не слушаешь. Эх, молодёжь… - Мужчина, казалось, сделал всего один шаг – но этого хватило, чтобы надёжно схватить Алексея за руки. – Ты ж пойми, дурачок, я таких, как ты переломал – не сосчитать. Хочешь стать десять тысяч двести тридцать восьмым?
Алексей дёрнулся – и застыл. Прикосновение холодных рук незнакомца причиняло боль – хотя пальцы мужчины вовсе не были сильно сжаты на запястьях парня.
- Придётся потерпеть. – Тот улыбнулся с притворным сочувствием. – Сам назвался груздем, сам и в кузов полезай. А ну-ка, посторонись!
Алексей ощутил, как летит на диван – кувырком, понятия не имея, где его руки и ноги.
Повезло – шлёпнулся спиной на мягкие подушки.
- Точность – вежливость палачей! – Провозгласил мужчина. – Цел ты, цел, можешь не суетиться. Когда понадобится – помрёшь… если понадобится. А пока – живи, да нам не мешай. Ну-ка, Кирилл, ты, сдаётся мне, пошустрей с компьютером разберёшься, чем я, старичок, хе-хе-хе!.. Давай, топай сюда.
Кирилл подошёл, сел на стул. Хмыкнул, изучая изображение на мониторе. И, взяв мышку, полез разбираться с содержимым жёсткого диска...
Тишину в квартире разбил на мелкие осколки дверной звонок.
«Артур!» - Промелькнуло в голове у Алексея.
Мужчина ехидно покосился на него. Кивнул.
- Артур, Артур, кто же ещё. Пойду, что ли, встречу гостя дорогого. Кирилл, ты уж не оплошай тут без меня.
И он вышел из комнаты.
«Бежать!.. Артур… Тридцатый. Нельзя. – Мысли в голове Алексея заметались, как мальки в потревоженном пруду. – Закричать?.. Не поможет. – Тут же понял он. Кирилл – ерунда, а вот этот… этот… Парня внезапно пробрал озноб. Почему-то вспомнился морг – ему однажды пришлось там побывать. Желание бороться пропало начисто.
Но тут в голове грянуло колоколом: «Смертный! Не таким я видел того, кто поможет мне возродиться и вернуть свою былую силу! Иди и сражайся – или откажись от служения мне!»
Щелчок замка входной двери прозвучал для Алексея выстрелом из стартового пистолета. Парень сорвался с места и ринулся в коридор.
- Твою мать, герой хренов! – Кирилл, опрокинув стул, вскочил и прыгнул к выходу из комнаты. И едва не столкнулся с Гарри, который появился в дверном проёме. Одной рукой он обнимал за плечи юношу южной внешности – судя по всему, Артура, другой держал за шею Алексея. Последнему явно было крайне неуютно – любая попытка избавиться от мёртвой хватки Гарри заставляла парня шипеть от боли.
- Нет, ну почему молодёжь такая непонятливая, а? – Гарри театрально вскинул руки – Алексей при этом снова отправился в полёт к дивану – и возвёл очи горе. – Во все времена юноши бледные со взором горящим рвутся в одиночку спасать мир! Без подготовки, без плана – наобум. Ну разве так дела делаются? Вот скажи мне, Кирилл, как правильно спасти мир?
Кирилл усмехнулся.
- А он хочет, чтобы его спасали?
- Вот! – Обрадовался Гарри. – Вот он, трезвый подход к делу. Эх, всем бы так, как тебе, думать. У нас куда меньше проблем было бы.
Он вздохнул, попытался состроить грустную мину на своём лице, но не выдержал и расхохотался.
Артур в замешательстве смотрел на двоих незнакомых ему людей, один из которых только что походя скрутил в бараний рог хозяина квартиры, а затем выкинул, точно тряпку.
- Ага, пытаешься понять, что же за ерунда здесь творится, а, Артур? – Гарри оборвал свой смех и внимательно посмотрел на него.
Артур неуверенно кивнул.
- Ты, часом не слышал о таком замечательном человеке – докторе Менгелеве?
Парень удивлённо воззрился на Гарри.
- Да-да, мы тоже о нём слышали. Так, кое-что. Ну, и тетрадь твою прочитали заодно. Я вот полностью, а он – Гарри кивнул в сторону Кирилла – частично. Ибо один великовозрастный лопух – это ваш покорный слуга, кстати, – взял да выкинул эти записки на хрен, сочтя их за бред сумасшедшего. Ну да с тех пор многое изменилось – так что давай садись и рассказывай нам всё, что знаешь. Только так, чтобы переспрашивать не приходилось – не люблю время терять. Да его у нас не так и много – скоро его дружки – Гарри махнул рукой в сторону зашевелившегося на диване Алексея – к нам в гости пожалуют, в бубны бить и гимны петь.
Артур насупился.
- С чего это я вам должен доверять? Ворвались в чужую квартиру, хозяина избили – и хотите, чтобы я вам всё рассказал?
Гарри усмехнулся.
- Кирилл, твой выход.
Кирилл, уже успевший усесться обратно за компьютер, кивнул и с улыбкой посмотрел на Артура.
- Уверен – после того, что ты видел в клинике этого Менгелева, тебе теперь за каждым кустом злые дяди мерещатся. Что уж о нас говорить – взломщиках без страха и упрёка. А на самом деле всё просто. Я занимаюсь поиском людей по просьбе их родственников. Людей, которым посчастливилось угодить в разнообразные секты. Вытаскиваю их оттуда, помогаю слегка в себя прийти. Вот сегодня ко мне твоя мать обратилась. Гайанэ. Сказала – ты, мол, с какими-то ребятами связался, в балахонах, с короткими стрижками, с татуировкой на руке. Я таких ребят знаю. Взялся помочь. Она, мама твоя, ещё про ваши проблемы в Светлогорске рассказывала. И тетрадь твою мне передала. Ну а дальше уже дело техники – где тебя искать, я знал, когда – помогли узнать. И вот мы здесь.
Артур моргнул.
- Мама здесь? – Огляделся, подозрительно взглянул на Кирилла - словно тот должен был достать Гайанэ из своего кармана. – А… а почему? Ведь это же опасно!
- Да потому, что твой дядя Рафик ей позвонил да сказал, что ты здесь с сектантами спутался. Ещё повезло, что с этими, а не с кем похуже. Ну вот чего ты в них нашёл?
Артур неуверенно пожал плечами.
- Они слушали меня, и я не чувствовал недоверия.
И вдруг спохватился:
- И всё равно – вам я не доверяю. Мало ли, что вы могли узнать о моей семье. Раз узнали о том, где и когда меня искать – так и про дядю с мамой могли выяснить.
Гарри преувеличенно тяжело вздохнул.
- Знаешь, парень – осторожность хороша до тех пор, пока она не превращается в паранойю.
- Не слушай их, Артур! – простонал с дивана Алексей – шея страшно болела, и он старался лежать неподвижно. – Не слушай! Это враги!
- А вот тебе я бы посоветовал помолчать! – Рыкнул Гарри, потеряв терпение. – Ты и знать не знаешь, что за птица твой ненаглядный Менгелев! А вот он, - Гарри махнул рукой в сторону Артура, - очень даже знает! Да только тебе не расскажет! Без толку!
- Твой Менгелев? – Медленно повторил Артур. – Твой ненаглядный Менгелев?..
Он повернулся к Алексею и посмотрел на него.
Кирилл открыл было рот – но, поймав взгляд Гарри, снова закрыл его.
Алексей почему-то почувствовал себя очень неуютно. Артур смотрел на него так, будто он, Алексей, только что помог зверски убить любимую собаку этого парня.
«Смертный! Вставай же! Эти ничтожные людишки осмелились возводить хулу на того, кто помог тебе найти меня! Защити честь – мою и целителя!»
Но Алексей не двинулся с места.
- Пойдёмте. – Сказал Артур. – Я хочу увидеть маму. А там решу, что дальше делать.
Гарри подмигнул Кириллу, и наигранной пританцовывающей походкой вышел в коридор…
Оставшись один, Алексей с трудом поднялся и, добравшись до телефона на столе, набрал номер:
- Саша?.. Да, я. Скажи братьям – сегодня встречи не будет… Да заболел… Нет, не надо – сам справлюсь. Отлежусь, и в порядке буду. Ну да, всё есть – уже лечусь. Ладно, до встречи, брат…
Откинулся на спинку стула. И только тогда нечто смутное, некое ощущение неправильности происходящего, оформилось в чёткие вопросы: откуда Индра узнал про Менгелева?.. И про то, что доктор сделал для бога? Раньше-то Индра никогда не говорил о Менгелеве, и, похоже, не знал о нём. Странные вопросы – они не нравились Алексею, как не нравилось и то, что в душе нарастало смятение.
«На то он и бог, чтобы знать всё. Мы даём ему силу, и Индре открываются мысли людей», - наконец, решил Алексей. Выглядело правдоподобно. Но нашедшийся ответ почему-то не успокоил душу…

Mood: уверенное 

Mood: замечательное 

Mood: рабочее 

Music: David Guetta - Baby when the light

tags: БК, Сны

Mood: задумчивое 

tags: НКВД

Mood: рабочее 

Music: Jimi Hendrix - Purple Haze

tags: БК, Сны